Захотелось этому пану такую сказку послушать， какой бы он не поверил. И объявил он повсюду： “Если кто расскажет мне такую сказку， чтобы я сказал： врёшь， дам тому тарелку золота”.
Нашёлся один такой сказочник. Звали его Янка. Приходит он к пану：
— Ставь， пан， тарелку золота， буду сказывать сказку.
Поставил пан на пол тарелку золота， а сам уселся в кресле и закурил трубку с длинным чубуком.
— Ну， рассказывай. Только смотри， как бы вместо золота розог не получить.
Присел Янка на корточки перед тарелкой и начал рассказывать：
— И чего， панок， на свете-то не бывает！ Вот какой случай со мной вышел однажды. Было это в то время， когда мой отец ещё и на свет не родился. Жил я с дедом. Делать дома нечего， вот дед и отдал меня к одному хозяину пчёл пасти. А было у того хозяина целых пятьдесят колод пчёл. Надо каждый день поутру пересчитать их и на пастбище гнать. А вечером пригнать， опять пересчитать， подоить да в ульи загнать. И хозяин мне твердо сказал： “Ежели ты хоть одну пчелу потеряешь， то не заплачу тебе за целый год”. Вот какая была нелёгкая работа！
— Всё может быть，— соглашается пан. Глянул Янка на тарелку золота и продолжает рассказывать：
— Однажды пригнал я пчёл с пастбища， пересчитал： нету одной пчелы…… Батюшки-светы， быть беде！ Я бегом назад — пчелу искать. А уже вечереть начало. Я туда， я сюда — нету пчелы. Вдруг слышу — где-то пчела ревёт. Смотрю — за рекой семь волков напали на мою пчелу. А она， бедняжка， от них изо всех сил отбивается， не сдаётся. Бросился я на помощь пчеле. Прибежал к реке — нет переправы. Что делать？ А тут вот-вот волки пчелу разорвут. Я， долго не раздумывая， схватил себя за чуб， раскачал — и гопля через реку！ Но до другого берега не долетел — упал посреди реки и камнем пошёл ко дну. Опамятовался кое-как и начал искать дорогу， чтобы наверх выбраться. А тут， как назло， на дне реки кто-то костёр развёл да такого дыму напустил， что прямо глаза ест， даже рыба носом сопит и дороги из-за дыма не видать. Иду это я ощупью， глядь — медведь стоит. Хотел я схватить его за хвост， да он ко мне головой повернулся. Я сунул ему руку в горло， добрался до хвоста и за него ухватился. Испугался медведь да как рванётся наверх — ну， и вытащил меня. Сам бросился с перепугу в лес， а я на берегу остался， да не на том， что надо. Тут схватил я себя опять за чуб， раскачал ещё посильней， чем в первый раз， и — прыг на другой берег！
— Мало ли чего на свете не бывает，— говорит пан.— Может， и правда.
— Правда-то правда， пане， да， пожалуй， с изъяном. Ну так вот. Перескочил я на другой берег， да с разбегу так грохнулся оземь， что по самый пояс увяз. Я и туда， и сюда — не выбраться. Без лопаты， думаю， ничего не поделаешь. Побежал домой， схватил лопату — и назад. Откопал себя и бегу на помощь пчеле. Прибежал， отогнал волков， а пчела уже и ноги протянула： задрали её волки， пока я туда да сюда бегал. Что делать？ Прикрыл я пчелу веткой， чтоб волки не съели， а сам пошёл к хозяину.
“Беда”， — говорю. “А что за беда？” — спрашивает хозяин. “Волки пчелу задрали”. Как рассердился хозяин， как затопал на меня ногами： “Теперь не дам тебе ни гроша！” Молчу я. Виноват.
Посердился хозяин и спрашивает： “А волки ещё не съели пчелу？” — “Нет”.— “Ну， это хорошо， что хоть пчела-то цела. Поедем заберём”.
Запрягли мы две пары волов， поехали. На лугу сняли шкуру с пчелы， порубили мясо на куски и привезли домой. Дома засолили — целых двенадцать бочек вышло. Весь год ели мы то мясо с хозяином.
— Мало ли чего на свете не бывает！ — говорит пан.— Может， и правда
责任编辑：wangpeng6151
